Д. ОРЛОВА
Когда этот человек с высоким, пересеченным морщинами лбом и иронически сложенными губами поднимается на трибуну, в зале затихают. Кто бы ни были на этот раз его слушатели — юные третьекурсники, многоопытные практические врачи или маститые ученые, они знают — Ипполит Васильевич Давыдовский обязательно скажет что-нибудь новое, интересное. И он никогда не обманывает этих ожиданий.
Четвертый десяток лет профессор Давыдовский читает студентам патологическую анатомию, но ни разу не позволил он себе просто повторить прошлогоднюю лекцию.
Ищущий и пытливый взор исследователя непрерывно находит новые грани, новые факты и закономерности в науке о патологических, то есть связанных с болезнью, изменениях органов и тканей человека. Этими находками и
раздумьями профессор щедро делится с молодежью.
Тонкий знаток своей специальности, он не замыкается в ней, а, наоборот, настойчиво расширяет ее рамки.
Именно в патологической анатомии видит Давыдовский ключ к решению многих сложных проблем хирургии, терапии, инфекционных болезней. Его выступления на научных съездах и сессиях полны захватывающей новизны,
широких обобщений и смелых догадок.
Ученые коллеги не всегда и не во всем соглашаются с Давыдовским. Но всегда отдают они должное разносторонности его знаний, оригинальности мыслей и тому духу творческого беспокойства, который неотступно сопутствует его исканиям.
Сорок шесть лет назад молодым земским врачом Давыдовский увлекся патологической анатомией. Это был не случайно возникший интерес, а обдуманно и на всю жизнь избранное дело.
Специальность патологоанатома внешне кажется лишенной того романтического ореола, который озаряет труд любого другого врача. Патологоанатом не просиживает ночей возле постели больного, не выслушивает сердец, не делает операций. Его миссия сурова и печальна.
Но изучая последнюю, трагическую страницу болезни, он упорно размышляет над ее истоками, он ищет и находит их. А найдя, он может сказать тысячам людей, откуда им угрожает опасность, может вложить в руки врача неотразимое оружие, дать самые веские доказательства в пользу того или иного метода лечения…
В пристальном изучении клеток и тканей организма, сраженного болезнью, кроется огромный практический смысл. Ведь начальные формы изменений, приведших к роковому концу, можно увидеть и в живой плоти, а значит, можно повернуть патологический процесс вспять.
И действительно, все чаще и чаще патологоанатом становится советчиком врача, встает с ним бок о бок в самые решительные минуты борьбы за человеческую жизнь.
…Больной лежит на операционном столе. Уже сделаны первые надрезы, уже обнажена опухоль. Но как ни опытен глаз хирурга, он не может определить ее сущности. Что это: безобидное образование или рак — смертельная угроза для жизни? От правильного ответа зависит план операции, а значит, здоровье и самая жизнь больного.
И вот, имея в своем распоряжении считанные минуты — да, только минуты! — патологоанатом исследует кусочек ткани, взятой из опухоли, и определяет ее характер.
В зависимости от его указаний хирург либо делает радикальную операцию, удаляя из организма опасного врага, либо ограничивается небольшим вмешательством, либо даже вовсе отказывается от него. И в любом из этих случаев он, а вместе с ним и патологоанатом совершают величайшее благо для больного.
Именно данные патологической анатомии подсказали хирургам, как наиболее целесообразно проводить операции на сердце, где искать причину некоторых тяжелых заболеваний легких.
В этой неизменно растущей связи патологической анатомии с клиникой немалую роль сыграл Ипполит Васильевич Давыдовский. Представитель теоретической дисциплины, человек, тяготеющий к широким общебиологическим проблемам, он во всех своих работах и начинаниях всегда оставался и остается прежде всего врачом — врачом в самом высоком и гуманном смысле этого слова.
В медицинских библиотеках можно найти его давнюю, теперь уже зачитанную буквально до дыр работу «О врачебных ошибках». С гневом и болью говорит он о случаях, когда невнимание или недостаточная осведомленность врача стоили жизни больному.
Как исключить такую возможность, как поднять профессиональные знания и моральную ответственность терапевта, хирурга, акушера, педиатра? Еще в середине двадцатых годов Давыдовский стал настаивать на обязательном сличении анатомических, то есть установленных при вскрытии, и клинических, то есть поставленных в больнице, диагнозов, на детальнейшем коллективном обсуждении каждого случая смерти больного.
Именно так поставил Ипполит Васильевич дело в больнице имени Медсантруд, где он обучает студентов. А в  1935 году Наркомздрав, одобрив опыт этого учреждения, издал приказ об обязательном проведении клинико-анатомических конференций во всех больницах страны.
Эти конференции стали суровой и требовательной школой для тысяч и тысяч врачей. Разве мыслимо подсчитать, сколько трагических ошибок они предотвратили, сколько тонких и сложных, не излагаемых в книгах знаний дали они врачам!
Патологоанатом — не бесстрастный регистратор фактов и не грозный судья врачей. Он их соратник, один из воинов священной армии борцов за здоровье человека.
Эту мысль, пронизавшую всю деятельность профессора Давыдовского, он настойчиво внушает студентам.
Начав читать курс частной патологической анатомии, Давыдовский удивил и восхитил специалистов новой системой изложения. Обычно этот предмет преподавали по так называемому органному принципу. Перебирая постепенно органы человека — печень, почки, сердце, легкие,— авторы лекций и учебников перечисляли, какие изменения могут происходить в них при различных патологических состояниях. Так в памяти студента откладывалось множество важных и верных, но не связанных между собой фактов, не составлявших целостной картины болезни. Профессор Давыдовский начал свой курс по-иному — он говорил о болезнях, ярко и образно описывая все внутренние изменения, возникающие в организме при кори и скарлатине, воспалении легких и полиомиелите, атеросклерозе и язве желудка.
Уже одна эта система приближала патологическую анатомию к клинике, еще и еще раз напоминала: болезнь — сложный и многогранный, часто длительно развивающийся процесс. Ищи ее ранние признаки, будь внимателен ко всем нарушениям в состоянии больного.
Опыт профессора Давыдовского постепенно стали перенимать преподаватели других институтов, а еще через несколько лет новый, нозологический (нозос — по-гречески болезнь) принцип курса частной патологической анатомии был признан обязательным для медицинских вузов.
По этому же принципу Ипполит Васильевич построил и свое двухтомное руководство по патологической анатомии важнейших заболеваний человека.
Патологическая анатомия самыми прочными нитями связана с медицинской практикой. Но не меньше материала дает она и для теории медицины, для понимания общих закономерностей, присущих всему живому.
Найти, уловить, доказать изменения, которые происходят в клетках больного организма, значит еще раз подтвердить материальность явлений, происходящих в мире природы. И действительно, все меньше становится сейчас болезней, не распознаваемых морфологически, то есть по изменениям, происходящим в органах и тканях.
Но внешние признаки многих, часто опасных заболеваний проявляются далеко не сразу и далеко не с бесспорной ясностью. Компенсаторные силы организма, его приспособительные реакции настолько могучи и разнообразны, что человек может чувствовать себя совершенно здоровым и тогда, когда в его организме развивается опухоль, он может не догадываться о существовании камней в своем желчном пузыре, не ощущать готовности сосудов к спазмам…
Не один раз Ипполит Васильевич изучал причины подобных, казалось, внезапных катастроф и сделал из этих фактов важный вывод: если многие болезни протекают бессимптомно, значит диагностика должна начаться не у
постели больного, а в клинике здорового человека.
Горячее стремление предупреждать заболевания привело профессора Давыдовского к такой проблеме, как условия жизни и здоровье.
Как бы ни были разнообразны и многолики заболевания, подавляющее большинство их в конечном счете связано с влиянием внешней среды. Поэтому чисто медицинские меры — лекарства и вакцины, терапевтические процедуры и хирургические вмешательства — это лишь часть борьбы с болезнями, лишь ее тактика. Стратегия этой борьбы, ее решающая, главная форма — это профилактика, это изменение условий жизни, это большие и широкие государственные меры.
Лишь благодаря тому, что социалистический строй коренным образом изменил характер труда, быта, питания в нашей стране, стала возможной полная ликвидация одних болезней и резкое уменьшение других, снижение
смертности, продление долголетия советских людей.
Но равные для всех условия еще не означают равного образа жизни. Индивидуальные особенности быта, семейного уклада, режима труда и отдыха, индивидуальное поведение человека — вот что должно сейчас привлечь внимание врачей, вот где таятся истоки многих заболеваний, вот где надо искать ключ к их предупреждению.
Со всем присущим ему жаром взялся Давыдовский за решение сложных задач, связанных с этой проблемой.
Он — один из организаторов и горячих энтузиастов специальной сессии Академии медицинских наук СССР, обсуждавшей связь между условиями жизни и здоровьем, он выступает с лекциями, думает над этими вопросами,
пишет, спорит. Да, и спорит!
В чем причина таких чисто «человеческих» заболеваний, как гипертоническая болезнь, атеросклероз, инфаркты миокарда? По мнению Давыдовского, это своеобразная расплата с природой за высоко организованную нервную систему, за совершенный мозг, который выработался в процессе исполинской борьбы за существование, возвысив человека над всем остальным животным миром и сделав его властелином вселенной.
Но если подобные заболевания связаны с высоким накалом человеческих страстей и эмоций, то не значит ли, что для их профилактики надо воспитывать в себе постоянную сдержанность и равнодушие? Ипполит Васильевич решительно возражает всем, кто склоняется к подобной точке зрения.
Борец по темпераменту, ученый, неизменно верный своим убеждениям и принципам, он не может и не хочет считать правильной ровную, бесстрастную, осмотрительную жизнь. Нет, человеку нужны идейные битвы, ему
нужны любовь и ненависть, нежность и жалость, усилие и вдохновение!
— Бесконфликтная жизнь неинтересна, она скучна и непродуктивна, в частности в науке, где борьба мнений — элементарное условие ее развития,— говорит Давыдовский. Именно так — борясь, любя, негодуя,— живет он сам. Ученый знает часы упорного, неотступного труда и часы счастливого, безраздельного отдыха.
У Давыдовского много обязанностей, много забот.
Он руководитель кафедры патологической анатомии II Московского медицинского института имени Н. И. Пирогова, бессменный член президиума Академии медицинских наук СССР, главный редактор журнала «Архив патологии», активный общественный деятель. Успевая делать все, Ипполит Васильевич сумел выработать себе ровный и деловитый, лишенный поспешности и суеты трудовой ритм.
Сотрудники Давыдовского знают, если профессор работает в своем кабинете, его нельзя отвлекать новыми, случайно возникшими вопросами: он этого не любит. Но если он назначит время для делового разговора, этот
разговор обязательно состоится в назначенный час и ни на минуту позже. Точно так же не допустит он и минуты опоздания, открывая научную конференцию или сессию,— ни опозданий, ни пустых словопрений, ни формальностей, бесцельно поглощающих время…
Сейчас, в 72 года, как и в молодости, Ипполит Васильевич поражает своих учеников и сотрудников огромной работоспособностью. Но у него учатся не только работать. Давыдовскому присуще искусство быстро и полно
переключаться в сферу новых интересов, перевоплощаться духовно, иными словами, искусство отдыхать. В свободные дни — это удачливый и неутомимый охотник, тонкий знаток повадок зверей и птиц, познавший чистую радость слияния с природой.
Из странствий по полям и лесам Ипполит Васильевич вынес привычку рано ложиться спать и вставать в шестом часу утра — вместе с солнцем. Именно такой рабочий день он считает наиболее плодотворным.
И еще из одного источника черпает он жизнелюбие и оптимизм. Отец пятерых детей, он с увлечением говорит о том, как много дает человеку большая, дружная семья, как хорошо, воспитывая детей, самому учиться у них свежести восприятия, жадной любознательности, откровенной прямоте суждений.
За плечами у профессора Давыдовского — десятки написанных трудов, тысячи прочитанных лекций. Из всех задач и проблем, которые ставила перед ним быстротекущая жизнь, он всегда выбирал не самое легкое, а самое важное, самое нужное для народа. Первой его крупной работой была защищенная в 1921 году докторская диссертация о патологической анатомии и патологии сыпного тифа. В годы Великой Отечественной войны он написал большую двухтомную книгу «Огнестрельная рана человека». Сейчас, когда все более реальной становится извечная мечта об уничтожении болезней и продлении жизни, его устремления связаны с профилактикой.
Два года назад, в связи с 70-летием, Ипполиту Васильеву Давыдовскому было присвоено почетное звание Героя Социалистического Труда. И разве назовешь иначе, чем героическим, вдохновенный, многолетний труд, упорные поиски здоровья и радости для тысяч людей?!
Ради жизни, ради счастья трудится этот человек!

Журнал «Здоровье» № 6 июнь 1959 г.